Кинтаро
японская народная сказка

— Идет! Я буду зрителем. Кто победит, тот получит от меня награду.
— Здорово! Эй вы! Слышите? Награда будет! Ну-ка постараемся. Вали ребята!

И олень, и обезьяна, и заяц начали помогать медведю и не успели оглянуться, как арена уже была готова.

— Отлично! Арена готова. Ну начинайте! Кто там? Да вот пускай для начала схватятся обезьяна с зайцем. А ты, олень, будешь судьей.
— Слушаю! Я буду судьей. Итак, извольте приготовиться, высокочтимые обезьяна и заяц, и выходите сюда, на арену, как только будете готовы.

Живо изладились обезьяна и заяц и выскочили оба на арену. Олень стал посередине.

— Борются с одной стороны краснозадая, а с другой — длинноухий. Готовьтесь, всмотритесь один в другого! — провозгласил олень имена борцов и убрал прочь свой веер, разделявший их. Оба зверя устремились вперед друг на друга, и борьба началась.

— Смелее, смелее! Вали вовсю! — покрикивал олень.
— Не поддавайся, краснозадая! Держись, долгоухий! — подбадривал их медведь.

Борьба шла своим порядком. Наконец заяц здорово нажал на обезьяну и так хватил ее оземь, что она только ахнула, шлепнувшись своим красным задом.

— Борьба кончена! — провозгласил олень и поднял веер над победителем, зайцем.

Сейчас же Кинтаро отделил один из захваченных с собой на завтрак рисовых колобков и наградил им победителя. Обезьяна начала жаловаться.

— Да ведь я поскользнулась, оттого только и побеждена. Ну давай еще раз! Посмотрим еще, чья возьмет?

Они опять начали борьбу. Но хитрая штука обезьяна! Неожиданно схватила она зайца за уши и, пока он корчился и извивался от боли, ловко дала ему подножку, так что он растянулся на самой середине арены. На этот раз награду получила обезьяна.

Затем боролись олень с зайцем. У одного длинные уши, а у другого большие рога. Каждому они мешали, каждый берег свое, и борьба их вышла очень забавной. Но олень как-то нечаянно оступился и благодаря этому был побежден зайцем. Несколько раз еще начинались схватки между зверями; одолевал то один, то другой. Но наконец все они утомились.

— Довольно на сегодня, завтра опять можно будет, — решил Кинтаро и, став во главе, пошел опять бродить со своими зверями куда глаза глядят, как вдруг пришли они к одному бурному горному потоку в ущелье. Думали, было, перебраться на ту сторону его, да никак нельзя. Нет ни моста, ни какого-либо перехода. А внизу грохочет и кипит, с грозным ревом несется стремительный горный поток. Как тут быть? Вся компания призадумалась.

— Погодите малость! Я устрою отличный мост, — спокойно сказал Кинтаро. Все заинтересовались, что же он сделает такое?

Кинтаро уперся руками в росшее тут же на обрыве над потоком громадное дерево и, крякнув, с силой нажал на него. Протяжно и жалобно заскрипел лесной великан под мощной рукой Кинтаро и, вывернувшись с корнями, грохнулся над потоком, так что его вершина оказалась на другом берегу стремнины. Получился отличный перекидной мост.

— Ну вот вам и мост! Надежный мост. Вали все за мной! — сказал Кинтаро и перешел первым. Все его спутники были поражены.
— Вот так сила! Это из рук вон что такое! — дивились они, идя следом за Кинтаро.

А как раз на этот случай на самой вершине скалы находился какой-то дровосек. Он видел все это и прямо-таки глазам своим не верил.

— Что за диво! Такой малыш, а с корнем выворачивает дерево в два добрых охвата, устраивает мост и переходит по нему так смело, горделиво, да еще медведь, олень за ним... Не из обыкновенных, однако, детей он! Чей бы он? Откуда? Пойду-ка незаметно за ним да прослежу.

Дровосек живехонько спустился со скалы, переправился по мосту, переброшенному Кинтаро, и незаметно пошел следом за ним.

Кинтаро и не знал себе ничего этого. Немного погодя он распростился со своими товарищами и направился домой.

— А вот и я, матушка! — заявил он по приходе. Горная женщина обрадовалась.
— А! Кинтаро вернулся! Ну где же гулял ты сегодня?
— А сегодня мы были в горах с медведем, оленем, обезьяной да зайцем. Мы там забавлялись борьбой. Интересная была борьба! Завтра опять пойду, опять борьба будет.
— Вот как? Это хорошо! Ну а кто же оказался сильнее всех?
— Кто? Да об этом и говорить нечего. Я, конечно!
— А затем?
— А затем медведь.
— Ну а после медведя? — После медведя? Да все почти одинаково сильны, и олень, и обезьяна, и заяц.

Так болтали они то да се по части борьбы, как вдруг снаружи раздался голос:
— А ну-ка, малый, попробуй со мной разок побороться! — И вслед за тем кто-то вошел в хижину.

Пораженные неожиданностью с изумлением смотрели мать и сын на пришельца, никогда еще не виденного ими дровосека.

— Что ты, собственно, будешь? — спрашивали они его. Дровосек улыбнулся.
— Это решительно все равно, что бы там и кто бы там я ни был, а вот попробуй-ка потягаться со мною разок, померяться силою рук! — отвечал он. Кинтаро не смутился.
— Ладно потягаемся! Не сердись только, дяденька, коли побежден будешь. — И он сейчас же выставил вперед свою руку.
— Давай, давай!
— Ну, вали!

Борьба началась. Дровосек оказался силачом, и состязание, пожалуй, затянулось бы надолго. Но он решил, видимо, что достаточно, и прекратил борьбу.

— Ну я действительно поражен! — воскликнул он. — Я ведь издали наблюдал, как ты выворотил с корнями дерево там в ущелье и перекинул его мостом через пропасть, ну а теперь еще попробовал тебя в борьбе, силу рук посмотреть. Правду скажу тебе, ты необычайный силач. Этак, когда ты подрастешь, ты станешь первым богатырем в Японии. Однако жить так тут, в этой горной глуши... Жаль, право! А что скажешь, матушка? Что если бы отослать твоего сынка в столицу да сделать из него самурая. Как думаешь?
— Ты же сам видел, какой он проказник! Чего бы и лучше, кабы сделать его самураем. Это заветное мое желание. Но, чтобы попасть в самураи, нужен посредник. Надо, чтобы кто-нибудь помог устроить это. Где уж нам? Хотелось бы, конечно, да не бывать этому!
— Постой, постой! Если ты действительно имеешь серьезное намерение, то тебе нечего беспокоиться — все уладится. Теперь я могу уже открыться. Я вовсе не дровосек, а самурай на службе у первейшего военачальника Японии Райко из фамилии Минамото. Мое имя Усуи Садамицу. А что брожу я так по Японии в переодетом виде, так вот почему. Светлейший Райко приказал мне отыскать такого вот, вроде него, малого, чтобы в будущем из него мог выйти богатырь. Если ты хочешь, чтобы из твоего мальчугана вышел самурай, то этот случай как раз на руку. Я сейчас же уведу и устрою его на службу у Райко. Что скажешь на это? Согласна, что ли?

Ямауба несказанно обрадовалась такому предложению.

— Пожалуйста, пожалуйста! Очень прошу даже, — отвечала она. Кинтаро, который тут же слушал все, тоже был очень рад и доволен.
— Вот счастье! Вот радость! — говорил он. — Сейчас же отправляюсь я с дяденькой и стану молодцом-самураем.

Он прыгал и скакал от радости. Так на этом и порешено было. Но вот пришло время отправляться в путь-дорогу. О матери уж, конечно, и говорить нечего, но и медведь, и олень, и обезьяна, и заяц — все верные сподвижники Кинтаро — загрустили. Всем тяжело было расставаться с ним. Они пошли провожать его до самого подножия Асигараяма.

— Счастливого пути, Кинтаро. Скатертью дорога! — прощались они с ним. Вытянув головы, забравшись на деревья, долго-долго еще глядели они вслед ему. И горькие слезы лились из глаз их. Они плакали навзрыд.

А дровосек Садамицу был радехонек, что ему посчастливилось найти в Асигараяма будущего богатыря. Ведя ребенка, он направил путь свой прямо в Киото, столицу Японии. Долго ли, коротко ли, но вот пришли они в столицу. Садамицу представил Кинтаро своему господину Райко и рассказал все как было.

Райко остался очень доволен, сейчас же принял Кинтаро в число своих самураев и одарил его разными дарами.

Саката Кинтоки, один из четырех витязей Райко, принимавший впоследствии участие в уничтожении чертей на Оэяма и в покорении диких варваров, обитавших в Идзумо, и есть не кто иной, как этот самый Кинтаро.